Уже с первых минут автор демонстрирует положение дел Хвасонской полиции. Главный герой картины детектив Пак Думан вынужден добираться до места преступления на тракторе, так как полицейская машина попросту сломалась. И все же детектив — это человек наделенный особым правом — властью. После поломки машины он отказывается идти на место преступления пешком. А когда восторженные дети бегут за ним, он лишь отмахивается от них.

Кадр из фильма «Воспоминания об убийстве» (2003)

Декоративность происходящего закрепляется сценой осмотра места преступления. Например, местные дети растаскивают важные для следствия улики. Здесь же автор ставит под сомнение и профессионализм детектива, сравнивая его с ребенком, сидящим рядом, который повторяет за ним каждое слово и движение тела. Так рождается любопытная параллель «убийца — детектив», в которой это один и тот же человек. Связующим звеном являются кузнечики. Режиссер дважды акцентирует внимание на этих насекомых. В момент, когда мальчик прячет от детектива банку с ними за спиной, и когда такой же кузнечик сидит на теле жертвы. Таким образом, паттерн «убийца — детектив» несет идею о том, что истинный убийца — государство. Далее картина не раз будет нас в этом убеждать. Например, детектив Пак Думан, обозначенный как властное лицо, на возражение о плохом ходе дел расследования будет заявлять: «Такие как ты могут чесать в Америку».

Учитывая контекст происходящего, на ум сразу приходят жесткие меры по подавлению акций протеста в Южной Корее в конце 70-х годов. Тогда правительство в жесткой форме ответила на волну студенческого недовольства, вспыхнувшего по всей стране.

Кадр из фильма «Воспоминания об убийстве» (2003)

После первых акций протеста президент Пак Чонхи следовал принципу: «Лучший способ поймать четырёх кроликов — поймать десять, а потом отпустить шесть». Именно этот принцип работы правоохранительной системы и будет продемонстрирован в фильме.

Уже в последующих сценах автор высмеивает экстенсивные принципы работы полиции, сотрудники которой пытаются найти иголку в стоге сена. Детектив Пак Думан, кажется, совершенно не знаком с методами криминалистической экспертизы. Так, его главный метод поиска преступника — интуиция. Поэтому во время допроса полицейскому ничего не мешает обедать, обсуждать сексуальность жертв преступника и пытаться разобраться в устройстве печатной машинки. Естественно, это создает негативный образ рядового южнокорейского детектива. И все же Пак Думан — не антигерой. Это некий собирательный образ провинциального полицейского, который хоть и плохо выполняет свою работу, но отдает ей всего себя. Его методы ведения расследования крайне неэффективны, но иному его попросту не учили. Для него цель важнее средств. Ради поимки преступника Пак готов самостоятельно преступать рамки закона, совершенно не осознавая, что сам в этот момент становится преступником. Вся система, выстроенная военной диктатурой прошлых лет, отрицала образование и качественные изменения, во главу угла ставя номинальный успех. Детектив Думан является конечным продуктом военной диктатуры, которая, прикрываясь благими целями, также нарушала все рамки законодательства.

Кадр из фильма «Воспоминания об убийстве» (2003)

Наивность методов работы полиции и в дальнейшем будет одной из центральных линий повествования. Всё будет указывать на то, что главный враг общества — преступность, но не та, что рождается на улицах, а та, что взращивается в чиновничьих кабинетах.

Не удивительно, что об одном из главных подозреваемых по этому делу, умственно отсталом парнишке, Пак Думан узнает из сплетен, которые он обсуждает с девушкой после работы.

Кадр из фильма «Воспоминания об убийстве» (2003)

Методы работы с подозреваемыми, к слову, также не отличаются профессионализмом. По сюжету фильма «комнаты для допроса», в которых подозреваемых чаще всего пытают, расположены в подвале здания полиции. То есть, чтобы попасть в нее, героям фильма нужно спуститься вниз, символически опустившись на самое дно. Это закрепляется и визуально. Так, в одной из сцен детектив Чо Ёнгу в прямом смысле падает, идя по лестнице, и остаётся лежать прямо у входа в злополучную «комнату для допроса».

Кадр из фильма «Воспоминания об убийстве» (2003)

В сценах самого допроса автор отдает предпочтение маленьким замкнутым пространствам. Поэтому персонажи кажутся большими и значимыми, но только в пределах здания полиции.

Кадр из фильма «Воспоминания об убийстве» (2003)

Этот контраст виднеется в сценах, снятых на натуре, где те же герои теряют свою мнимую власть и в открытых пространствах кажутся ничего не решающими пешками.

Следующий важный пункт, отмеченный режиссером, — это облик жертв. Большинство из них — девушки в красной одежде и это не случайно. Красный цвет во второй половине XX века во всем мире ассоциировался с коммунизмом. Так это можно трактовать как метафору борьбы правительства с коммунистической угрозой.

Образ девушки также выбран авторами намеренно. Сохранилось огромное количество свидетельств о сексуальном насилии со стороны властных структур над задержанными протестующими девушками. На это тонко намекает режиссер Пон Джунхо.

Кадр из фильма «Воспоминания об убийстве» (2003)

В сцене в будке, наполненной полицейскими, достаточно символично виднеется рисунок раздвинутых женских ног, который мгновение спустя заслоняется двумя школьницами. Что может трактоваться как знак сексуального насилия полиции над девушками.

Кадр из фильма «Воспоминания об убийстве» (2003)

Естественно, тема насилия представляется в разных ипостасях. Но все же центральным образом грубой силы является детектив Чо Ёнгу. Его оружие и по совместительству главный инструмент в работе детектива — подошва полицейского ботинка. Избивая ногами подозреваемых, задержанных и просто всех, кто ему не по душе, детектив в итоге лишается ноги.

Кадр из фильма «Воспоминания об убийстве» (2003)

Это заканчивает символическую сюжетную линию, повествующую о насилии военной администрации, лишая власть ее главного репрессивного инструмента, что наталкивает на мысль о постепенной демократизации методов работы южнокорейской полиции.

В картине находится место и критике западного правительства, легализовавшего право на насилие военной администрации Южной Кореи. Так, экспертиза ДНК из исследовательского американского института официально не подтвердила вину подозреваемого Пак Хёнгю. Тем самым она сняла ответственность с виновных в убийствах мирного населения. Подобные процессы нашли отражение и в реальности — большое количество военных деятелей и политиков, причастных к созданию всего репрессивного аппарата, остались безнаказанными.